Дата размещения на сайте — 14 февраля 2016 года
Происхождение сущ. чёрт < праслав. *čьrtъ до сих пор не имеет общепринятого объяснения.
М. Фасмер, вслед за Микколой, Бернекером и Поржезинским, на основании сравнения *čьrtъ с лит. kyrė́ti ‘злиться’, į-kỹrti ‘гнушаться’, apkyrė́ti ‘надоедать’, įkyrùs ‘назойливый, навязчивый’, kerė́ti ‘сглазить, околдовать’ сближает это слово с чары и рассматривает его как причастие на -to- ‘проклятый’ (см.: Фасмер 4, 347), однако, как замечает О.Н. Трубачев, «каким образом при этом могло получиться прич. на -to- со знач. ‘проклятый’, остается для нас загадкой, авторы, кажется, не очень считаются с семантикой и морфологией привлекаемых для сравнения основ» (ЭССЯ 4, 165).
Р. Якобсон, вслед за Шпицером, сближает *čьrtъ с *čьrta, *čьrtiti и осмысливает связь этих слов как основанную на идее магической запретной черты по аналогии с фин. piiru ‘линия, черта, граница’ — piru ‘черт’ (см.: ЭССЯ 4, 166).
О.Н. Трубачев на основании родства *čьrtъ с словен. *čȓt м. р. ‘раскорчеванное место’ предлагает следующую этимологию этого трудного слова: «Наблюдения над слав. материалом при поддержке общих наблюдений над универсальной тенденцией уклончивого называния нечистой силы позволяют толковать слав. *čьrtъ как инновацию праслав. времени, охватившую зап.- и вост.-слав. языки, но не охватившую ю.-слав. Словен. выступает здесь (как и во многих других случаях), как переходная зона, помогающая нам проникнуть в механизм данной инновации. Формальное тождество *čьrtъ ‘черт’ со словен. *čȓt ‘раскорчеванный участок’, ‘межа’ <…> показывает, что инновация *čьrtъ ‘черт’ была семантической. Анализ собственной словопроизводной активности праслав. *čьrtъ, его словообразовательного поля (*čьrtoryja, *čьrtьсь) делает возможной семантич. реконструкцию как ‘тот, кто роет’, что вполне подходило бы как обозначение для земляного, подземного духа. <…> Нетрудно, однако, заметить, что словен. *čȓt ‘раскорчеванное место; межа’, а также производное от *čьrtъ *čьrtьcь (см.) включают идею ‘резать, рыть, копать’, но не содержат никаких признаков магического знач-я. Это показывает, что магическое осмысление было производным, а не изначальным, явилось результатом описанной выше инновации, почему мысль об исходной идее магической запретной черты, при всей ее эффектности, кажется нам предвзятой» (ЭССЯ 4, 165-166).
Из этого следует, что значение ‘нечистая сила’ у слова чёрт является вторичным; это значение активизировалось, очевидно, после принятия христианства как народный синоним заимствованных слов дьявол, сатана. До этого, в период язычества, чёрт мог быть каким-нибудь хитрым зловредным божком типа лешего или кикиморы болотной, на что указывает пословица Тут сам черт ногу сломит: чёрт вырыл такую яму, что и сам сломает ногу, если в нее попадется.
В нашей реконструкции словообразовательного древа «Чёрт» мы исходим из этимологии О.Н. Трубачева, то есть отделяем чёрт от чертá (см.).