Словарь морфем

Инфикс -ИВ-

Инфикс ив возник вследствие распада суффикса ива (см.). Исторический процесс заключался в следующем.  

Может показаться, что такие глаголы, как улавл-ива-ть спраш-ива-ть образуются от соответствующих глаголов уловить, спросить при помощи суффикса ва. Однако это решение неприемлемо по причине непреодолимых морфонологических трудностей, так как в этом случае нет условий для появления чередования в / вл. Такие условия возникают, если принять следующее направление словообразования: уловить > улавлять > улавливать. Однако тут подстерегает другая трудность: как объяснить «исчезновение» суфф. а (орфографически — я)? Почему есть глагол улáвл-ива-ть вместо казалось бы закономерного *уловл-я́-ива-ть?

Во-первых, можно указать на аналогическое воздействие глаголов типа бивати, в которых произошло переразложение в пользу суффикса: би-ва-ти > б-ива-ти. Так объясняет происхождение суффикса -ива- (и, соответственно, -ыва- при переразложении типа быть > бывать) П. С. Кузнецов: «Рассматривая историю грамматического вида на протяжении эпох, засвидетельствованных письменными памятниками, необходимо обратить внимание на развитие одного нового образования, также относящегося к области видов, но занимающего подчиненное положение по отношению к основному противопоставлению совершенного и несовершенного видов. Именно уже на протяжении этих эпох получают широкое распространение т. н. многократные основы с суффиксом -ива-, -ыва-, выражающие повторяемость действия и представляющие собой известную разновидность несовершенного вида. Исходную точку для этого суффикса образует глагол бывати со старым суффиксом -va-, имевшим также и итеративное значение (т. е. значение повторения действия). В результате переразложения у (ы), принадлежавшее первоначально корню вспомогательного глагола (ср. быти), было отнесено к суффиксу и распространено затем на другие глаголы, причем гласный этот являлся в виде у (ы), если следовал за твердым согласным, i, если следовал за мягким согласным (ср. современное подбрасывать — подсматривать)» (Кузнецов 1953, 261-262).

Необходимо отметить, что глагол подбрасывать нельзя образовать от подбросить, ибо неизвестно, куда исчезает -и-, и нет ожидаемого чередования *подбрашивать. Это значит, что подбросить и подбрасывать друг с другом отношениями словопроизводства не связаны, что это вторичные парадигматические отношения видовой пары. В глаголе подсмотреть — подсмотрю выделяется основа настоящего времени подсмотр’-, от которой, видимо, и производится глагол подсматривать. Ступень *подсмотрять либо выпала, либо ее никогда и не было.

Развивая эту мысль и фактически переходя к действию инфиксов -ив- и -ыв-, О. Г. Щеглова пишет: «Суф. -ива-/-ыва- очень быстро получил широкое распространение, так как он удовлетворял всем сформулированным выше условиям. Его неоднофонемность обеспечила ему высокую информативность, четкость и простоту строения, а также возможность выступать во всей глагольной парадигме в непреобразованном виде. Это обстоятельство обусловило и универсальность его применения: он присоединялся к глагольным основам любого строения. Наконец, само его возникновение как специализированного средства имперфективации обеспечило ему монофункциональность, по крайней мере на первых порах его развития» (Щеглова 2013, 174).

Эта версия объясняет происхождение суффиксов ива и ыва, но не объясняет, куда исчез суфф. а (я) в уловл-я-. (Введение понятия «усечения основы» никак не объясняет это исчезновение. Более того, оно вводит в заблуждение, поскольку никакого реального процесса усечения не происходило. Так можно говорить, скажем, о сокращенном (усеченном) варианте частицы    -ся в личных формах и формах кратких причастий или инфинитива на гласный (моешься, мылся, мыться, моющиеся, но моюсь, разойтись, мылась). Но здесь никакого фонетического процесса усечения не происходило. Не происходило и какого-либо морфологического процесса «выпадения»).

Во-вторых, следует указать на то, что с появлением суфф. ива возникла синонимия старых глаголов типа уловляти и новых типа улавливати и, соответственно, их конкуренция. «В ст.-рус. период (XVI-XVIIвв.) суф. -ива- входит в “стадию максимальной продуктивности”, что поставило его в центр развивавшейся видовой системы. Для функционирования суф.  -ива- в этот период характерно общее расширение сферы действия: Суффикс -ива- проникает в основы, которые не были охвачены ранее существовавшими суффиксами по морфонологическим причинам, а также в те области, которые обслуживались этими более древними суффиксами. Применительно к этой эпохе можно говорить о том, что образование слов с данным суффиксом становится грамматикализованным процессом, т. е. имперфектив на -ива- мог быть образован в это время практически от любого глагола. Таким образом, суф.-ива- становится регулярным грамматическим средством имперфективации» (Щеглова 2013, 175). Старые глаголы с суфф. а вытесняются новыми на ива, но этот процесс не был доведен до конца; более того, старые глаголы вытеснили из нормативного русского литературного употребления возникшие было новые глаголы с инфиксами, такие, как възбранять > възбранивати, исправлять > исправливати, вместо которых продолжают употребляться старые глаголы възбраняти, исправляти и т. п. На основании этого факта О. Г. Щеглова делает резонный вывод: «То обстоятельство, что норма литературного языка <…> сохранила старые образования и отбросила возникшие было варианты на -ива-, в современном русском литературном языке лишило этот суффикс регулярности, а вместе с тем и статуса грамматического средства имперфективации. Тем самым была пресечена тенденция к становлению категории вида в русском языке как словоизменительной, поскольку в современном русском языке выбор той или иной модели имперфективации осуществляется не на грамматическом, а на лексическом уровне» (Щеглова 2013, 175).

Таким образом, оппозиция глаголов на -ять — -ивать носит не грамматический, а лексико-словообразовательный характер. Что касается лексики, то еще П. Я. Черных, объединяя суффиксы ива и ыва, отметил, что образование таких глаголов — это «особенность народного русского языка. Старославянскому и, следовательно, книжному древнерусскому языку они совершенно чужды» (Черных 2010, 273). Напротив, в народных говорах, особенно северно-великорусских, они употребляются несравненно шире, чем в литературном языке; П. Я. Черных приводит такие примеры, как: посылывать, бирывать, торгивать, купливать, умирывать, сказывливать, доставливать. Это значит, что литературному языку как сложноорганизованной стилистической системе было важно сохранить те смысловые и стилистические оттенки, которые несли книжные слова с суфф. -а-, такие, как: возвращать, возмущать, запрещать, защищать, обещать, обобщать, ощущать, посвящать, посещать, награждать, освобождать, побеждать, подтверждать, убеждать, утверждать. Все эти глаголы содержат признаки фонетических славянизмов т//щ и д//жд.

Зато есть множество руссизмов с чередованиями т // ч и д // жд и суфф. ива: оборачивать, высвечивать, укорачивать, зарешечивать, ввинчивать, прочерчивать, откручивать, вышучивать, выпроваживать (ср. сопровождать), изгаживать, наглаживать, омолаживать, облагораживать, всаживать, обхаживать, обезвреживать, выцеживать, обнадеживать, выезживать, высиживать, затверживать, подзуживать, обезоруживать, подсуживать, застуживать, переряживать и др.

Следовательно, словообразовательная пара типа уловлять > улавливать — не умозрительная схема, а реальный факт исторической лексикологии. Это налагает особые обязательства на исследователя — необходимость сделать вывод о механизме этого процесса. Оба глагола, и производящий, и производный, имеют тождественное морфологическое оформление: -ять, -яю, -яешь. Сохранение морфонологических особенностей спряжения говорит о том, что словообразовательный акт не меняет внешнего оформления, то есть морфологических парадигматических свойств глагола, которые обычно производит суффикс. Приходится поэтому усматривать в таких случаях действие особой морфемы ив, которая вычленяется путем распада (как бы «обратного» переразложения) сложного опрощенного суффикса ива на инфикс ив и суффикс а. Сопоставление употреблений глаголов уловлять — улавливать показывает, что значение отвлеченно-длительного способа действия в глаголе уловлять сильно ослаблено или даже стерто, поэтому возникает новое средство восстановления значения многократности НСВ при помощи инфикса ив. Вне контекста этих глаголов инфиксу ив трудно дать однозначное определение.

Здесь, думается, будет уместно вспомнить  о полузабытой идее М. Н. Каткова «о звуковом “символизме” видов русского глагола, о соответствии между расширенной формой глагола и “расширенным кругом самого действия”» (Виноградов 1986, 399): «Дѣйствiе ощутимое (опредѣленное) любитъ форму краткую, спряженiе быстрое, и потому глаголъ для его означенiя сокращаетъ свою этимологическую форму; на оборотъ, для означенiя дѣйствiя мысленнаго (неопредѣленнаго) глаголъ разширяетъ свою форму и переходитъ въ классъ, гдѣ образовательный характеръ сильнѣе. Этотъ оригинальный символизмъ проходитъ черезъ всю систему глаголовъ и пользуется всѣми возможными средствами» (Катков 1845, 198). «Для выраженiя отдаленности или давности дѣйствiя языкъ прибѣгаетъ къ характеру а (ае), самому сильному, — и приставляетъ его вновь къ характеру даннаго глагола, такъ что образованiе выходитъ двойное. Глагол дать, распространяясь, принимаетъ а — выходит даять и давать (эвфонич. вместо да-ать), расширяясь далѣе, для означенiя дѣйствiя давняго, онъ принимаетъ снова характеръ а, и выходитъ форма давывалъ ( = дававалъ); былъ, бывалъ, бывывалъ Въ Чешскомъ языкѣ ощущается иногда потребность новаго усиленiя, и еще разъ принимается а; отсюда возможна не только форма bywawal, соотвѣчающая нашей бывывалъ, но и болѣе распространенная форма bywawawal.

Въ подобныхъ формахъ новый вѣсъ сообщается глаголу продолженiемъ кореннаго слога, т. е. переходомъ ударенiя съ конца къ началу. Недовольствуясь этимъ, генiй языка для усугубленiя вѣса глагола измѣняетъ коренную гласную о на сильнѣйшую а. Ходить — хаживалъ, носить — нашивалъ» (Катков 1845, 200-201).

Инфикс ив «усиливает вес» суффикса а, как бы возвращает ему «молодость», то есть значение отвлеченно-длительного способа действия.

Таким образом, суфф. а никуда не исчез, он остался на прежнем месте, но увеличил свой «символический» вес благодаря инфиксу ив. Отвечая на поставленный в начале статьи вопрос, можно сказать, что глагол улавливать образован от глагола улавлять инфиксальным способом; семантическое отношение между производящим и производным глаголами можно описать как «нейтрально-длительный — интенсивно-длительный» глаголы.

Однако этот ответ еще не решает всех проблем. Если глаголы ловить – уловить – улавлять / уловлять – улавливать являются исторически достоверными фактами языка, зафиксированными в письменных источниках, то как решать вопрос о происхождении глаголов типа вылавливать, налавливать, подлавливать, перелавливать при отсутствии реальных производящих *вылавлять, *налавлять, *подлавлять, *перелавлять?

Как нам представляется, есть два возможных решения.

1) Так как новые производные типа отлавливать, откармливать и др. под. уже не имеют реальных производящих звеньев типа *отлавлять, *откармлять, то словообразовательным средством выступает суфф. ива, а производящими основами выступают формы 1 л. наст. вр. отловл-, откормл- с ее морфонологической особенностью в / вл, м / мл, в которых, кроме того, происходит «символическое» увеличение «веса» за счет более «тяжелой» гласной а в корне. Однако это решение наталкивается на морфонологические трудности: от гл. разглядеть – разгляжу был бы образован гл. *разгляживать, и не разглядывать.

2) Второе решение основывается на гумбольдтовской идее языковой панхронии, согласно которой язык дан весь и сразу: «Чтобы человек мог постичь хотя бы одно слово не просто как чувственное побуждение, а как членораздельный звук, обозначающий понятие, весь язык полностью и во всех своих взаимосвязях уже должен быть заложен в нем. В языке нет ничего единичного, каждый отдельный его элемент проявляет себя лишь как часть целого. Каким бы естественным ни казалось предположение о постепенном образовании языков, они могли возникнуть лишь сразу» (Гумбольдт 1984, 312-313). Однако весь и сразу язык дан лишь в возможности, то есть в панхронической потенциальности языка существует полная триада словообразовательных отношений откормить > откормлять > откармливать, но в историческом воплощении могут существовать или все члены триады, или только крайние ее члены, или только первая и вторая ступени, что обусловлено действующей категорией вида, которая, в свою очередь, обусловлена коммуникативными потребностями русского языка. Инфикс ив действует в случае сохранения первого и последнего членов триады.

Инфикс -ЫВ-

Инфикс ыв возник вследствие распада (как бы «обратного» переразложения) суффикса ыва (см.), который стал употребляться при образовании от глаголов СВ с результативным значением — глаголов НСВ с ярко выраженным значением многократного или отвлеченно-длительного способа действия после основ на твердые согласные: у-гад-а-ть – у-гад-ыв-а-ть, рас-хлеб-а-ть – рас-хлеб-ыв-ать, про-ньз-ать – про-низ-ыв-а-ть, за-кал-а-ть – за-кал-ыв-ать, по-дум-а-ть – по-дум-ыв-ать и проч. Несмотря на кажущуюся полную параллель с инфиксом ив (см.), между ним и инфиксом ыв существует большое семантическое различие.

Инфикс ив образовывал глаголы НСВ от глаголов НСВ: улавлять – улавливать, то есть имел лишь усилительное значение. После выпадения таких звеньев цепи, как *вылавлять в цепи выловить > вылавлять > вылавливать и под., глаголы типа вылавливать стали напрямую соотноситься с глаголом СВ выловить, сохраняя «не свои» по происхождению исторические чередования в//вл, действие инфикса прекратилось, и свою продуктивность стал повышать полный опрощенный суфф. -ива-.

В отличие от инфикса ив, инфикс ыв образует глаголы НСВ непосредственно от глаголов СВ и имеет собственное значение многократного или отвлеченно-длительного способа действия. Этот инфикс хорошо сохраняет свою продуктивность.