Параграфы 45-50

§47. Системные отношения в словообразовании.

§49. Относительная и абсолютная хронология.

§45. «Виртуальное» слово

«Виртуальное» слово — это логически необходимое звено в словообразовательной цепи, не имеющее себе опоры в историко-лингвистических данных, насколько они нам в настоящее время известны. Приведем несколько примеров.

Сущ. *добава не зафиксировано в словарях и памятниках письменности, но его историческое сущеcтвование необходимо предполагать, так как оно служит звеном в словообразовательной цепи: бава → *добава → добавка → добавочка. То же относится к словам *надбава, *отбава, *подбава, *пробава, *сбава.

Употребление глагола *роздыхать также не зафиксировано в словарях и памятниках письменности, насколько они нам известны, но его историческое существование необходимо предполагать, так как он является звеном в словообразовательной цепи: роздъхнуть > *роздыхать > роздых.

Страдательное причастие *значен глагола значу — значить не зафиксировано в словарях и памятниках письменности, насколько они нам известны, но его существование надо предполагать, потому что без этого звена непонятно образование слова значение: вещь значена словом как знаком, поэтому слово имеет значение, например: дым значит огонь; огонь значен дымом.

Прилагательное *зубрый как таковое не зафиксировано в памятниках письменности и в диалектной речи, однако его историческое существование необходимо предполагать, так как оно является звеном в словообразовательной цепи: зуб > *зубрый > зубрить ‘делать зубрым’ > вызубрить.

Употребление форм глагола *перемъкти, насколько это нам известно, в памятниках письменности не зафиксировано; вероятно, они вышли из употребления еще в дописьменный период, будучи вытесненными семантически тождественными, но более выразительными формами глагола перемъкнути; однако этот глагол, несомненно, был звеном в словообразовательной цепи: праслав. *mъkti > *перемъкти > перемыкáть > перемыка > перемычка.

Нельзя исключать того, что улучшение, пополнение источниковедческой базы когда-нибудь приведет к тому, что «виртуальное» слово станет исторически реальным.

§46. Словообразовательное древо

Совокупность всех однокоренных дериватов, связанных отношениями непосредственной или опосредованной производности с одним непроизводным (базовым) корнем, называется словообразовательным древом. Элементом словообразовательного древа является словообразовательная цепь.

В синхронном словообразовании для обозначения данной совокупности слов более употребительной является метафора гнезда, чем подчеркивается одновременное присутствие всех слов, связанных словообразовательными отношениями с базовой основой, называемой не очень логично «вершиной» гнезда, которая в то же время является корнем, то есть находится внизу, а не наверху. В историческом словообразовании уместнее метафора корня и дерева, растущего из этого корня.

§47. Системные отношения в словообразовании

Прежде чем переходить к теме этого параграфа, нам нужно устранить одно неверное, как нам кажется, представление о системных отношениях в словообразовании. Напомним, что системой называется совокупность элементов, значение каждого из которых определяется через отношение со всеми остальными. Если аффиксы — это совокупность значимых элементов, то есть единиц языка, то можно поставить вопрос о том, является ли эта совокупность системно организованной? Можно поставить вопрос и более узко: является ли системно организованной совокупность префиксов или суффиксов? Существующие в науке попытки дать положительный ответ на поставленный вопрос оказались неудачными. Их обзор см. в книге [Кронгауз 1998], неудачной была и попытка самого М. А. Кронгауза представить систему значений глагольных приставок как семантическую сеть, так как автору не удалось однозначно сформулировать правила перехода от одного значения к другому.

Неудача этих попыток, как представляется, вызвана эксплицитно не высказанным представлением, на которое наталкивает сам термин «словообразование»; согласно этому представлению, образование слов мыслится как процесс складывания целого слова из отдельных элементов, подобно тому как из кирпичей складывается дом. Очень часто в литературе встречаются выражения типа: «слово образовано путем присоединения к основе приставки / суффикса». Такие выражения допустимы только в техническом смысле, но они не выражают сути словообразовательного процесса. Суть же его заключается не в механическом сложении, а в органическом порождении. Как человек рождается как целостный организм, так и слово рождается в речи как целое. Как анатомия, физиология расчленяют организм и выясняют значение, функцию отдельных его элементов — сердца, печени, селезенки, мозга — в составе целого, так и лингвистика выделяет в составе целостного слова его элементы и выясняет значение их в составе именно этого конкретного целого. Далее замечается, что есть ряды слов со сходными строевыми элементами, которые выполняют сходную же роль. Так, приставка от- в глаголах отрезать, отпилить, отколоть, отрубить выражает идею отделения при помощи действия, названного корнем. В глаголах отбежать, отпрыгнуть, отскочить, отплыть приставка от- уже выражает идею удаления при помощи действия, названного корнем. Так возникает в языке то, что мы называем словообразовательной парадигмой, то есть образцом, моделью образования слов. В какую из этих двух парадигм входит малопонятный глагол отчекрыжить? На этот вопрос может ответить только анализ его употребления, например: «Случай-то ― по-настоящему бить бы Юса, ну, а мужики взяли да мерину хвост отчекрыжили» [А. И. Эртель. Записки Степняка (1883) — НКРЯ]. Ясно, что этот глагол входит в первую парадигму.

Итак, слова не образованы из, а состоят из морфем, а задача лингвистики заключается в том, чтобы: во-первых, установить состав морфем, во-вторых, установить их значение в составе данного слова, в-третьих, найти слова, с которыми данное слово находится в отношении словообразовательного сходства, то есть выявить некую словообразовательную парадигму, в-четвертых, обобщить значение аффиксов и, в-пятых, поместить их в словаре морфем. Такие списки морфем с указанием их значений имеются в синхронных описаниях русского словообразования — в АГ-52, в АГ-80, в «Толковом словаре словообразовательных единиц русского языка» Т. Ф. Ефремовой, в «Словаре словообразовательных аффиксов современного русского языка» В. В. Лопатина и И. С. Улуханова. И это кажется следствием пусть подспудного, неотрефлексированного, но верного представления об органическом, а не механическом характере словопорождения.

Таким образом, словообразовательная парадигма, или модель, — это одна из форм системной организации словообразования; описанием этих моделей преимущественно ограничивается синхронное словообразование.

В историческом словообразовании понятие словообразовательной парадигмы играет важную роль, но все же в целом исторический словообразовательный процесс мы рассматриваем, опираясь на метафору корня. В живой природе из корня вырастает древо с его ветвями и листьями. Так же и в живом языке из корня, который является образом понимания чего бы то ни было, вырастает словообразовательное древо с его словообразовательными ветвями (цепочками) и отдельными листьями-словами. Таким образом, единицей исторического словообразования является словообразовательное древо как целое, при описании которого мы будем пользоваться следующей терминологией: словообразовательная цепочка — это последовательный ряд слов, идущий от корня-«ствола», в котором каждое следующее слово является производным от предъидущего производящего; звено — это слово на словообразовательной цепи; ступень — это тот «шаг», на который звено отстоит от корня, то есть звено может быть звеном первой, второй, третьей и т. д. ступени. Как показывает опыт, самые длинные цепи состоят из 5-6 ступеней.

Можно предположить, что части этого древа находятся в каких-то отношениях, иначе говоря, словообразовательное древо имеет системную организацию. Вопрос, который нас будет интересовать, звучит так: является ли словообразовательное древо системой в ответственном смысле слова, то есть совокупностью единиц, каждая из которых определяется отношениями с остальными?

Выше в §32 говорилось о трех типах отношений в словообразовании — синтагматических, деривационных и парадигматических, а также было сказано о том, что в пределах словообразовательного древа существует еще один тип отношений. Синтагматические и деривационные отношения в пределах древа выявляются довольно легко: наращение основы справа или слева строевыми элементами ставит эту основу в отношения с предыдущей основой слева и готовит почву для новых отношений справа. Иначе говоря, словообразовательная цепочка и есть не что иное, как экспликация синтагматических и деривационных отношений с опорой на отношения парадигматические. Цель любого словообразовательного словаря состоит именно в том, чтобы через построение словообразовательных цепочек выявить исконные синтагматические, деривационные и парадигматические отношения в пределах словообразовательного древа.

Теперь на примерах будет показано, что внутри словообразовательных древ существует еще один тип отношений, который пока еще не был описан в литературе и для которого пока нет соответствующего термина, а также сделать хотя бы предварительные выводы о том, каков метод выявления этого типа отношений.

Корень глагола гнать, историческими алломорфами которого являются гон-, ган-, гн-, жен-, восходит на основной ступени чередования к и.-е. *g^uhĕn- / *g^uhŏn- (ЭССЯ 7, 26; 196). Дальнейшая история этого корня такова. И.-е. корень *g^uhĕn- утрачивает лабиализацию и аспирацию и переходит в *gĕn-, который на праславянской почве после 1-ой палатализации переходит в ž’en- = ст.-сл. наст. вр. женѫ, женеши, др.-рус. наст. вр. жену, женеши. Впоследствии эти формы презенса остались только в церковнославянском языке, но в древнерусском были вполне обычны, например: «Едина бо мл҃тва ихъ съ сльзами тако тя [дьявола] женеть, яко же женеть вѣтръ прахъ. (Пов. об Авраамии) Усп. сб., 482. XII-XIII вв.» (СлРЯ XI-XVII вв. 4, 40).

Тот же и.-е. корень *g^uhĕn- после вокализации лабиального элемента ^u > u переходит в *g^hŭn-, который после утраты аспирации переходит в *gŭn- и затем на праславянской почве переходит в гън-. О. Н. Трубачев особо настаивает на том, что «считать вокализм *gъnati обычной редукционной ступенью от *ženǫ-, * g^uhen- вряд ли правильно, в этом случае ожидалось бы *žьn-, ср. родственное *žęti, *žьnǫ.., где эта ступень реально засвидетельствована» (ЭССЯ 7, 196).

Родство русск. гнать / гон с др.-инд. hánti ‘бить, убивать’, авест. ǰainti, греч. θείνω ‘бить’.., лит. genù, giñti ‘гнать, выгонять (скот)’ и др. позволяет предположить, что развитие семантики шло следующим образом: ‘бить’ > ‘гнать с использованием битья (палкой, кнутом)’ > ‘гнать’.

Имя гон/ъ — это «название действия, соотносительное с *gъnati, *ženǫ и *goniti.., имеющее прообраз в и.-е. *g^uhono-s, ср. особенно греч. φόνος ‘убийство’» (ЭССЯ 7, 27); оно образовано суффиксальным способом при помощи праславянского именного суффикса *ŭ со значением предметности; хотя сам корень имеет глагольную семантику, обозначает действие, но благодаря именному суффиксу слово получает значение отвлеченного действия. Особо подчеркну в этих словах О. Н. Трубачева слово «соотносительное»: это значит, что имя гон не является отглагольным, оно образовано параллельно с глаголом от неоформленного корня при помощи именного суффикса *ŭ.

От именной основы гон/ъ был образован при помощи суффикса глаголов 4-го класса *i переходный глагол с дуративным и каузативным значением гонити, гоню, гонишь…: «(1159): И начя кричяти и плакати, глаголюще: господине великий княже Изяславе Давыдовичь!... почто мя изъ Бѣлаграда гонити умыслилъ еси? Ник. лет. IX, 220» (СлРЯ XI-XVII вв. 4, 75).

Впоследствии инфинитив гонити был утрачен в силу его семантической тождественности инфинитиву гнати, но его личные формы презенса (гоню, гонишь и пр.) стали употребляться в качестве форм настоящего времени гл. гнать, который, напротив, утратил в нецерковных книгах свои личные формы презенса (жену, женеши и пр.), но сохранил в церковнославянском.

Стоит зафиксировать первый факт. Глагол гнать < др.-рус. гънати образован от корня *gъn- при помощи суффикса -а- со значением отвлеченно-длительного способа действия. Его исконные формы настоящего времени жену, женеши, женеть и пр. были утрачены; причиной этого стало, во-первых, сильное фонетическое отличие от других слов этого древа и, во-вторых, семантическое тождество с формами презенса глагола того же определенно-длительного способа действия гонити (жену = гоню и пр.), которые и стали употребляться вместо них: гоню, гонишь, гонить и пр., отчего гнать в современном русском языке является глаголом 2-го спряжения (входит в число «исключений» глаголов на -ать). Семантическая же разница между глаголами гнати и гонити невелика, ибо суффиксы -а- и -и- — оба образуют дуративные глаголы. Иначе говоря, произошла контаминация парадигм двух исконно различных глаголов гнати и гонити. Однако именно от основы гони/ти при помощи суффикса -тель было образовано имя со значением ‘лицо — производитель действия, названного производящей основой’: «И инѣхъ многыихъ гонитель и убоиникъ и братоненавидьникъ приводя. (Ж. Феодос. Нест.) Усп. сб., 121. XII-XIII вв.» (СлРЯ XI-XVII вв. 4, 74). В современном русском языке от глагола гонити осталось только прич. гонимый. Это причастие наряду с личными формами гонишь, гонит, гоним, гоните с исторической основой гони-, после переразложения превратившуюся в гон-, поддерживают сущ. гонитель.

Эта история наводит на следующие размышления.

Возьмем две пары слов: учить — учитель и гнать — гонитель. Чем они отличаются с точки зрения словообразования? Синхронист скажет: ничем. Они образованы по одной и той же модели «основа инфинитива + суффикс -тель»: учитель образовано от учить и значит ‘тот, кто учит’, и гонитель образовано от гнать и значит ‘тот, кто гонит’ (ср. создатель, выключатель, искатель, хулитель и др.). Чтобы не быть голословным, сошлемся на «Словообразовательный словарь» А.Н. Тихонова (см.: ССРЯ 1, 233; 2, 298). Однако следующий вопрос о том, как образованы слова учитель и гонитель, поставит синхрониста во втором случае в тупик. В самом деле, от основы учи- с помощью суффикса -тель образовано слово учитель. Но от основы гна- ожидалось бы слово *гнатель, которого, однако, нет в русском языке. С диахронической точки зрения ответ на вопрос о том, как образовано слово гонитель, ясен, как солнце: сущ. гонитель было образовано от гл. 4-го класса гонити > гонитель — ‘тот, кто гонит’.

Возникнув, слово гонитель стало семантически соотноситься с другими словами того же словообразовательного древа (гнать, гонка, гонщик, гонец, гончий, гонение, угнать и проч.). К исходу XIX в. инфинитив гонить выходит из употребления, поэтому связь сущ. гонитель с его производным стала неявной, вследствие чего в обыденном сознании на основе реальной смысловой соотносительности производных от одного корня могло сложиться неверное представление о том, что сущ. гонитель образовано от гл. гнать, то есть происходит смешение соотносительности и мотивированности. Это по сути мнимое представление обыденного сознания стало истиной в последней инстанции для синхронического описания словообразовательных отношений в русском языке. В исторической же реальности между словами гнать и гонитель имеет место возникновение нового, не детерминированного словопроизводством отношения «действие — деятель». Таким образом, можно констатировать, что в современном русском языке в пределах одного словообразовательного древа существуют два исторически сложившихся вида словообразовательных отношений:

1) первичные синтагматические и деривационные отношения, детерминированные словопроизводством, и

2) вторичные ассоциативные (назовем их пока так), чисто смысловые отношения, не детерминированные словопроизводством.

Важным теоретическим выводом, который мы всегда должны иметь в виду при историческом исследовании образования слов, является следующий: необходимо различать первичную словообразовательную связь, обусловленную словопроизводством, и вторичную ассоциативную связь между членами одного словообразовательного древа.

§48. Словообразование и стилистика

Национальный русский язык — весьма сложное образование. Центральное и иерархически более высокое место в нем занимает литературный язык как орудие духовной культуры во всех ее проявлениях. В одних отношениях с ним взаимодействуют, а в других отношениях ему противопоставлены такие формы национального языка, как территориальные диалекты, жаргоны, сленги, городское просторечие, профессиональные «языки». Все это имеет непосредственное отношение к словообразованию, так как отдельные словообразовательные средства и словообразовательные модели могут быть стилистически «окрашены» как литературные и нелитературные, а в пределах литературного языка как «высокие», «нейтральные» и «сниженные».

Как известно, в образовании русского литературного языка важную роль сыграли памятники старославянского языка — первого литературного языка славян, созданного на основе южнославянского диалекта праславянского языка первоучителями славян свв. Кириллом и Мефодием, их учениками и последователями. В «высоких» жанрах литературы того времени (богословии, проповеди, житиях святых) ввиду их содержания культивировалось употребление большого количества слов с отвлеченным значением, выражавших отвлеченные понятия богословия, философии, этики; соответственно суффиксы с отвлеченным значение действия ли качества (-ость, -ство, -ие, -ние, -ствие, -тель, -ьба) приобрели стилистически «высокую» книжную окраску. Было бы неверным считать старославянские по происхождению слова заимствованиями. Так как сам русский литературный язык возник путем примыкания к более древней, но при этом генетически чрезвычайно близкой литературно-языковой традиции, то и слова,пришедшие из этой традиции более правильно считать унаследованными.

§49. Относительная и абсолютная хронология

Следует различать диахроническое и собственно историческое словообразование. Первое пользуется понятием относительной хронологии, то есть указывает, какое слово после какого и из какого появилось. Второе пользуется понятием абсолютной хронологии, то есть стремится к тому, чтобы указать, в какой момент реальной истории возникло то или иное слово, в каких памятниках письменности впервые зафиксировано, когда появились переносные значения, от которых были образованы новые слова. Вторая задача несравненно сложнее первой и часто может быть решена лишь приблизительно.

Посильное решение этих двух задач находит свое отражение в двух частях словарной статьи, о чем говорится в разделе «Как устроен Словарь».

§50. Способы глагольного действия

Способ глагольного действия — это словообразовательная категория, указывающая на то, как совершается действие во времени. Способ глагольного действия всегда выражается при помощи определенных словообразовательных средств, чем эта категория отличается от чисто семантической категории характера действия. Например, глагол побежать: по способу действия это начинательный глагол, средством выражения является приставка по-, а по характеру действия это определенный (однонаправленный) глагол перемещения. Между способом действия и выражающими его средствами нет однозначного соответствия.

В науке в настоящее время нет общепринятой классификации способов действия. С нашей точки зрения, оснований для классификации может быть по меньшей мере два. Во-первых, таким основанием может быть разделение глаголов по степени длительности. Во-вторых, таким основанием могут быть различные обстоятельственные и модальные значения, вносимые в глаголы прежде всего приставками.

КЛАССИФИКАЦИЯ СПОСОБОВ ГЛАГОЛЬНОГО ДЕЙСТВИЯ ПО СТЕПЕНЯМ ДЛИТЕЛЬНОСТИ

Первое разделение заключается в противопоставлении глаголов однократного способа действия — глаголам длительных способов действия.

§50.1 Однократный (семельфактивный — от лат. наречия semel ‘однажды, один раз’ и сущ. factum ‘действие, деяние’) способ действия. В русском языке существую так называемые многофазисные глаголы, которые обозначают такое действие, которое по своей природе может быть разложимо на ряд мелких фазисов; при этом семантика многофазисности формально никак не выражена. «С многофазисными глаголами типа бодать формально и семантически соотнесены глаголы, обозначающие действия, выполняемые одним движением, в один приём: бодать — боднуть. По своему значению глагол боднуть может быть представлен как один отдельно взятый фазис комплексного, многофазисного действия, обозначаемого глаголом бодать. Такие глаголы принято называть однократными (семельфактивными) глаголами» (Исаченко 2003, 253). Глаголы этого класса образуются от основ, обозначающих такие процессы, которые по своей природе могут члениться на части, «кванты», то есть могут быть дискретными: вильнуть, скрипнуть, свистнуть, прилгнуть, сболтнуть, соснуть, встрепенуться и пр. С фазисными глаголами бодать, вилять, скрипеть и др. однократные глаголы боднуть, вильнуть, скрипнуть не связаны словообразовательными отношениями, то есть образуются независимо друг от друга непосредственно от корней, с одной стороны, при помощи суффикса глаголов 2-го класса *ne / *no: *tl̥k-no-m / *tl̥lk-ne-ši > ст.-сл. тлъкнѫ / тлъкнеши, др.-рус. тълъкну / тълъкнеши > русск. толкну / толкнёшь, с другой стороны, при помощи суффикса отвлеченно-длительного способа действия *а: *tl̥k-a-jo-m / *tl̥k-a-ti > ст.-сл. тлъкаѭ / тлъкати, др.-рус. тълъкаю / тълъкати > русск. толкаю / толкать. Глаголы этого типа могут образовать видовую пару в том случае, если фазисный глагол в контексте обозначает один акт действия; сравним:

1) Иванов вошел, кивнул секретарю и открыл собрание.

2) Иванов входит, кивает секретарю и открывает собрание.

3) Иванов от старости все время кивает головой.

Во втором предложении глагол кивает значит ‘делает один кивок’, поэтому глаголы кивать — кивнуть образуют видовую пару. В третьем предложении глагол кивает значит ‘делает много кивков’, поэтому он не является парой глагола кивнуть: нельзя сказать *все время кивнул головой.

Понятие однократности не следует отождествлять с понятием мгновенности, моментальности, потому что однократные глаголы могут обозначать действие, занимающее длительный промежуток времени, например, глагол кутнуть: «любой “кутёж” длится во всяком случае дольше, чем одно “мгновение”» (Исаченко 2003, 253). Мгновенность — это частный случай многократности.

«Глаголы на -ну-, образованные от глаголов, обозначающих гомогенные процессы (т. е. глаголы типа мазнуть или глянуть), обычно стилистически окрашены: компоненты ‘быстро’ и ‘сильно’, содержащиеся в значении этого способа действия, преобразуясь в прагматической плоскости в идею «грубой силы» и одновременно представляя действие как совершаемое как бы “походя”, создают оттенок некоей цинической развязности, нарочитой вульгарности — ср. в особенности новообразования типа курнуть, спекульнуть, критикнуть, общнуться» (Зализняк, Микаэлян, Шмелев 2015, 126).

Экспрессивно-просторечным характером с оттенком особой резкости, внезапности или, наоборот, ослабленности действия обладает суфф. -ну- при образовании однократных глаголов от основ инфинитива с суффиксом -а-: сравним: копнуть — копануть, толкнуть — толкануть, хлестнуть — хлестануть, щипнуть — щипануть, а также глаголов с опрощенным суффиксом -ану-: садануть.

Еще одним средством образования глаголов однократного способа действия является конфикс с-…-ну(ть): сполоснуть, сболтнуть, сбрехнуть.

К глаголам однократного способа действия Исаченко относит глаголы типа сострить: «Глагол остри́ть žartovat’, vtipkovat’ в словаре Ушакова толкуется так: ‘говорить остроты’. Действие, выраженное этим глаголом, можно себе представить как состоящее из ряда отдельных “актов”. Оно также расчленимо, как действие, выраженное глаголом толкать sácat’. Поэтому и здесь можно выделить один отдельно взятый “фазис” действия. Именно отдельно взятый “фазис” и имеется в виду в глаголе состри́ть ‘проявить остроумие, сделать остроумное замечание’. В словаре Ушакова глагол состри́ть приведён как “сов. к острить”: это связано с общими “либеральными” взглядами данного словаря на приёмы видообразования. На самом деле здесь налицо однократная совершаемость» (Исаченко 2003, 267). Таким образом, к глаголам однократного способа действия относятся сглупить, сдурить, струсить, сплутовать, свалять (дурака), соврать, своровать, сжульничать, смалодушничать, собезьянничать, съябедничать, созорничать и др. Все они в большей или меньшей степени несут на себе отрицательную коннотацию. При этом глаголы типа острить — сострить не являются видовыми парами.

«Однократное значение приставки с- в древнем языке было, по-видимому, более распространённым. В современном языке однократное значение было в большинстве случаев переистолковано: оттенок однократности был заменён оттенком результативности. <…> Глагол смастерить рассматривается в словарях обычно как форма совершенного вида к мастерить. В результате аналогичных, очень тонких семантических сдвигов произошла и переоценка типа глаголов сделать, сыграть, сварить. Исторически приставка с- здесь могла выражать однократную совершаемость (ср. сдéлать самодельную мотыгу; сдéлать урок; сыграть партию; сварить кашу) и лишь впоследствии это значение однократности было вытеснено более общим значением результативности» (Исаченко 2003, 270).

Глаголы однократного способа действия образуются при помощи приставки с- от ненаправленных глаголов перемещения: сходить в школу, сбéгать в магазин, съездить в Париж — во всех этих случаях обозначен один акт действия, потому что глаголы ходить, бегать, ездить предполагают внутреннюю расчленимость.

Разновидностью однократного способа действия является интенсивно-однократный, который образуется при помощи конфикса вз-…-ну(ть): вскрикнуть, вздрогнуть.

В некоторых случаях произошло опрощение и суффикс ну- в современном русском языке не выделяется: грянуть, рехнуться, хлынуть.

Все глаголы однократного способа действия являются глаголами совершенного вида.

Группа глаголов длительного действия образует градуальную систему из четырех степеней.

§50.2. Конкретно-длительный способ действия. По-видимому, первым в историческом отношении способом глагольного действия были бесприставочные нетематические глаголы типа *byti, *znati, *mъkti, *čьtti, *merti, *kolti, *lětti, *borti и т. п. Основа настоящего времени образуется при помощи суффиксов глаголов 1-го и 3-го класса *e / *o и *je / *jo. Эти глаголы обозначают действие как факт безотносительно к каким бы то ни было обстоятельствам его проявления: я знаю, чту, мру, лечу, колю, борю. Некоторые из этих глаголов утрачены современным русским языком: *mъkti.

§50.3. Собирательно-длительный способ действия. Эти глаголы образуются от именных основ, средством образования является суффикс *i глаголов 4-го класса: носить, возить, солить, пилить, мочить; нередко к значению длительности присоединяется значение причинности: то, что солят, мочат делается соленым, мокрым; поэтому разновидностью собирательно-длительного способа действия является дуративно-каузативный.

§50.4. Отвлеченно-длительный способ действия. Средством образования являются суффикс *a / *va и продление корневой гласной: *byti → *byvati, *čьtti → *čitati, *merti - *mьrǫ → *mirati, *letti →*lětati. Еще одним средством выражения этого способа действия являются суффиксы -е- < ѣ (терпеть, болеть, смотреть), -ова- / -ева- / -у- (торговать, горевать — торгую, горюю). Отвлеченно-длительные глаголы перемещения одновременно по характеру действия являются разнонаправленными глаголами (летать).

Глаголы отвлеченно-длительно способа действия часто употребляются при отрицании: «Никогда я не едал таких роскошных подовых пирогов, как в этот достопамятный день» [М. Е. Салтыков-Щедрин. Дневник провинциала в Петербурге (1872)]; «В это время вошел в избу городской дьячок, которого я никогда не видал». [Ф. М. Решетников. Никола Знаменский (1866)].

§50.5. Интенсивно-длительный способ действия. Глаголы этого способа действия образуются от глаголов отвлеченно-длительного способа действия при помощи инфикса -ив- / -ыв- в сочетании с продлением гласного корня и переносом ударения (уловлять — у-лáвл-ив-а-ть). Если глагол отвлеченно-длительного способа действия выходит из употребления, то образованный от него глагол интенсивно-длительного способа действия становится глаголом отвлеченно-длительного способа действия; например, глагол спрашивать был глаголом интенсивно-длительного способа, пока в употреблении был его производящий глагол отвлеченно-длительного способа действия спрашать; после выхода этого глагола из употребления глагол спрашивать стал глаголом отвлеченно-длительного способа действия.

§50.6. Многократный (итеративный — от лат. iterativus ‘повторный, многократный’ < гл. itero ‘вторично делать, повторять’) способ действия. Средством выражения многократности является тот же суффикс -ва-, что и у глаголов длительного способа действия, а также продление гласного корня и перенос ударения: гова́ривать, са́ливать, а также инфикс -ив- / -ыв- в сочетании с продлением гласного корня и переносом ударения: ха́живать, читывать, ламывать.

Существует некоторая разница между глаголами многократного и длительного действия, она зависит от семантики глагола. «Общим (инвариантным) значением многократных глаголов является “внутренняя расчленённость” процесса» (Исаченко 2003, 274). Если само обозначаемое действие предполагает его возможное повторение, разделение на отдельные акты, или фазисы, то это глаголы многократного действия (фреквентативы); если же обозначаемое действие по природе протекает в течение длительного времени, то это глаголы интенсивно-длительного способа действия. Сравним два употребления глагола сиживать:

1) «Впрочем, мы сиживали дома по десяти месяцев, в которые бог знает, что с нами делывалось; однако ж со всем тем ко всякой из нас сватывалось множество женихов» [И. А. Крылов. Почта Духов, или Ученая, нравственная и критическая переписка арабского философа Маликульмулька с водяными, воздушными и подземными духами (1789)];

2) «Под этим высоким вязом, ― говорила ему госпожа Л*, ― ты часто сиживал с Юлиею; часто бегивал с нею по этому лугу» [Н. М. Карамзин. Евгений и Юлия (1789)].

В предложении (1) глагол сиживать является глаголом интенсивно-длительного способа действия, а в предложении (2) — многократного способа действия.

В русском литературном языке имеет место тенденция к уменьшению количества глаголов многократного способа действия: если в языке литературы XVIII-XIX вв. еще были в употреблении такие глаголы, как гащивать, обедывать, лавливать, то в языке ХХ в. они практически не употребляются.

Все глаголы длительных способов действия всех его ступеней являются глаголами несовершенного вида.

КЛАССИФИКАЦИЯ СПОСОБОВ ДЕЙСТВИЯ ПО НАЛИЧИЮ ОБСТОЯТЕЛЬСТВЕННЫХ И МОДАЛЬНЫХ ЗНАЧЕНИЙ

В действии вообще можно выделить три стадии: начало, продолжение и конец. На этом основании обстоятельственные способы глагольного действия можно распределить по этим естественным стадиям.

А. Способы действия, обозначающие начало действия

§50.7. Начинательный (ингрессивный — от лат. ingressus — перфектного пассивного причастия гл. ingredior ‘вступать; приступать, начинать’; gradior ‘шагать, ступать’, gradus ‘шаг’, ‘ступенька, лестница’, ‘степень, достоинство’; ср. прогресс, регресс, конгресс) способ действия. Этот способ действия регулярно выражается при помощи приставок за- и по-. По своей семантике основы этих глаголов обозначают простые, однородные действия, не расчлененные на составные части: зазвонил колокол, заиграл рояль, заблагоухала сирень.

Сферой действия приставки за- являются глаголы, обозначающие акустические процессы (зашуметь ‘начать шуметь’), глаголы, обозначающие оптически воспринимаемые процессы (заалеть), глаголы, обозначающие обонятельные восприятия (завонять); глаголы, обозначающие эмоциональные состояния и процессы (загрустить); ненаправленные глаголы перемещения (зашагать). «Начинательное значение приставки за- отчетливо выделяется только в сочетании с непереходными глаголами. <> В сочетании с теми же глаголами в переходном значении приставка за- приобретает совершенно другое значение, ср. заколоть поросёнка zaklat’, задуть свечу sfuknut’. Только в этом втором значении глаголы заколоть или задуть образуют видовые пары: заколоть//закалывать, задуть //задувать. Трудно сомневаться в том, что глаголы заколоть I (в начинательном значении) и заколоть II zaklat’ не являются двумя разными значениями одного глагола, а двумя омонимами. Омонимичность глаголов заколоть I (в начинательном значении) и заколоть II (поросёнка) вытекает из омонимичности самих приставок: за- I (приставка-модификатор) и за- II (приставка-квалификатор). Ср. ещё закурить I ‘начать курить’ (напр. Он снова закурил; к глаголу курить в непереходном значении) и закурить II (папирóсу) zapalit’ si в переходном значении. Глагол закурить II образует видовую пару: закурить//закуривать» (Исаченко 2003, 226).

Особенностью начинательных глаголов является то, что у них нет вторичных имперфективов типа *зашумливать. Наличие этого признака позволяет отделить от них глаголы, которые можно было бы назвать несобственно-ингрессивными; к ним относятся такие глаголы, как заболеть, зацвести, заговорить, запеть, имеющие, соотносительные формы несовершенного вида заболевать, зацветать, заговаривать, запевать, с которыми они образуют ингрессивные видовые пары (см.: Зализняк, Микаэлян, Шмелев 2015, 114; эти авторы используют по отношению к ингрессивным глаголам термин «инхоативные глаголы»).

Сфера действия приставки по- существенно меньше по сравнению с приставкой за-: она ограничена глаголами однонаправленного перемещения и означает начало движения с неизвестной длительностью: пойти, поехать, побежать, повалить (о снеге). Во многих словосочетаниях значение начинательности ослаблено и даже вовсе выветривается: так, в предложении Завтра мы пойдем в музей глагол пойти выражает не начало действия, а действие в целом. «Когда мы интересуемся , кто поведет машину, повезет детей в школу или понесет белье в прачечную , речь идет не столько о начале действия, сколько о действии как таковом» (Зализняк, Микаэлян, Шмелев 2015, 116); иначе говоря, приставка по- имеет здесь только значение совершенного вида, благодаря чему выражается значение будущего времени.

С начинательными глаголами с приставкой по- не следует, на наш взгляд, смешивать глаголы чувственного восприятия почувствовать, померещиться, послышаться, почудиться, понравиться, которые обозначают не начало состояния, а свершившийся факт. Сравним:

1) «Вот и чудится ему, что из-за соседнего воза что-то серое выказывает роги…» [Н. В. Гоголь. Пропавшая грамота (1831-1832)];

2) «Ему почудилось, будто блеснуло в замке огнем узенькое окошко» [Н. В. Гоголь. Страшная месть (1831-1832)].

Мы склонны относить такие глаголы к результативному способу действия.

Все глаголы начинательного способа действия являются глаголами совершенного вида.

§50.8. Интенсивно-ингрессивный способ действия. Этот способ действия регулярно выражается при помощи приставки воз- / вз-. Соединяясь с глаголами, обозначающими физические действия, эта приставка выражает резкую внезапность, мгновенность действия: взвыть, взреветь, вскочить. «Приставка вз- выражает в приведённых случаях, по-видимому, особый экспрессивный оттенок, подчёркивающий иногда внезапность наступления действия; ср. семантическую разницу между вскричать и закричать, вспетушиться и запетушиться» (Исаченко 2003, 230). Соединяясь с глаголами, обозначающими умственные и нравственные действия, эта приставка выражает высокую степень его интенсивности: возненавидеть, возмечтать, воспылать, невзлюбить. Этот способ действия выражается также при помощи конфиксов вз-…-ся: «взмолиться, взбунтоваться, взбушеваться, вздуриться; к ним примыкают также глаголы взгомониться, всполошиться и т. п., мотивирующая основа которых не имеет ясного значения» (Зализняк, Микаэлян, Шмелев 2015, 117).

Б. Способы действия, обозначающие продолжение действия

§50.9. Сопроводительный (комитативный — от лат. comito ‘провожать, сопровождать, сопутствовать’) способ действия. Глаголы этого способа действия образуются при помощи конфиксов при-…-ива-/-ва- и под-…-ива-/-ва-. «Некоторые глаголы, образованные посредством приставок при- или под- в сочетании с суффиксами, имеют в русском языке такой оттенок значения: действие, выраженное глаголом, не следует считать главным, основным действием, а лишь второстепенным, совершающимся совместно с другим действием и, следовательно, несколько ослабленным в интенсивности своего проявления» (Исаченко 2003, 284). Глаголы этого класса обозначают действие, которое происходит одновременно с другим действием и сопровождает его: приговаривать, пританцовывать, подпевать, поддакивать.

Глаголы этого способа действия относятся к несовершенному виду и не образуют видовых пар, поэтому следует отличать эти глаголы от вторичных имперфективов типа причмокивать от причмокнуть; отличие в том, что у глаголов сопроводительного способа действия нет коррелята СВ — чего-то вроде *приговорить (здесь совсем другое значение), *пританцевать, *поддакать.

§50.10. Взаимно-многократный способ действия. Этот способ действия образуется при помощи конфикса пере-…-ива(ть)-…-ся. «Глаголы этого класса обозначают взаимодействие между двумя субъектами, состоящее в том, что они по очереди производят действие, названное мотивирующим глаголом» (Зализняк, Микаэлян, Шмелев 2015, 132). С исторической точки зрения важно различать два рода образований.

К первому роду относятся глаголы, образованные путем последовательной агглютинации: звон → звонить → перезвонить → перезванивать → перезваниваться; в этом случае глагол перезваниваться — это взаимно-возвратный глагол, а не глагол взаимно-возвратного способа действия, потому что значение многократности (перезванивать) и значение взаимности (перезваниваться) образовались не одновременно, а на разных стадиях словообразования.

Ко второму роду относятся глаголы, образованные конфиксальным способом, то есть у которых значение взаимной многократности возникает одновременно; только их и следует относить к этому способу действия: перешёптываться, пересвистываться, переругиваться, перестукиваться. Нередко дополнительным средством словообразования является продление гласного корня и перенос акцента: переговáриваться.

§50.11. Прерывисто-смягчительный способ действия. С точки зрения словообразования, этот способ действия образуется при помощи конфиксов. «Морфологически эта совершаемость выражается при помощи приставки по- в сочетании с суффиксом; оба элемента присоединяются непосредственно к корню глагола. Чаще всего эта итеративная основа образуется посредством суффикса -ыв-/-ив- (щипать — пощипывать, хворать — похварывать) с типичными для этих основ вокалическими и консонантическими чередованиями (ср. болеть — побаливать, трепать — потрё-пывать, стучать — постукивать, ходить — похаживать и т. п.)» (Исаченко 2003, 279; с нашей точки зрения, -ыв-/-ив- — это не суффикс, а инфикс). Иначе говоря, дополнительным средством словообразования является перенос ударения и продление гласного корня.

«Исследуемая совершаемость комплексно модифицирует значение исходного глагола: она выражает нерегулярную расчленённость действия (покáшливать — “кашлять время от времени”), но в то же время подчёркивает, что действие не совершается с полной интенсивностью (побáливает — роbolieva — “болит не очень сильно и не постоянно”). Необходимо подчеркнуть, что приставка по- вносит оттенок именно смягчительного, а не ограничительного значения; другими словами: глагол покáшливать не может быть соотнесен с глаголом совершенного вида покáшлять, т. к. здесь приставка по- выражает ограничительность (покáшлять — “провести некоторое время, кашляя”). Смягчительное же значение приставки по- выступает в образованиях совершенно другого типа (ср. развлечь — поразвлечь), т. е. в глаголах, в основе которых лежать приставочные образования» (Исаченко 2003, 280).

Глаголы этого класса обозначают действия, совершаемые понемногу или время от времени. Одни из этих глаголов обозначают актуальное здесь-и-сейчас действие, совершаемое слегка: покашливать, постанывать; другие глаголы скорее характеризуют склонность к действию, которое совершается время от времени: пописывать стишки, погуливать от жены или от мужа, покуривать, попивать.

Глаголы этого способа действия образуются также, хотя и существенно реже, конфиксами с другими приставками и инфиксом -ив- / -ыв-. Это конфиксы при-…-ыв- (прихрамывать, приторговывать), под-…-ив- (подшучивать), на-…-ыв- (насвистывать, накрапывать).

§50.12. Инхоативный способ действия. С семантической точки зрения, эти глаголы обозначают переход из одного состояния в другое, приобретение какого-либо признака во все большей степени. Формально это значение выражается суффиксами -ну- и -е- < -ѣ-. Вероятно, конкуренция этих двух средств привела к тому, что глаголы с суффиксом -ну- (сохнуть, вянуть, вязнуть) образуют малопродуктивную группу, а сам суффикс -ну- стал средством выражения однократности, так как однократность — это предел инхоативности.

Более продуктивным является группа глаголов с суффиксом -е- < -ѣ-: старѣть, дряхлѣть, веселѣть, глупѣть, грубѣть. Глаголы «типа белеть зеленеть, чернеть в одном значении представляют инхоативный способ действия, а в другом — ‘виднеться’ — о белых, зеленых, черных предметах — выступают как глаголы состояния» (Бондарко, Буланин 1967, 21). Позволим себе предположить, что инхоативность была изначальным значением этих глаголов; более того, инхоативность изначально была свойственна и таким глаголам, как видѣть, смотрѣть, болѣть, но это требует углубленного сравнительно- исторического исследования.

В. Способы действия, обозначающие конец действия

Общим названием для этих способов глагольного действия может служить термин «результативные способы». Средством их образования являются приставки и конфиксы. В истории русского языкознания понятия результативности и перфективности смешивались, что, с одной стороны, вело к неверному пониманию того, что собой представляют видовые пары, а с другой стороны, «растворяло» словообразование в видообразовании. Убедительно пишет об этом Исаченко: «Пренебрегая тонкими семантическими оттенками и отождествляя результативность (завершённость, законченность действия) с перфективностью (грамматическим значением совершенного вида), многие учёные склонны были отождествить значение совершенного вида со значением “достижения цели”, “предела действия” и т. п. Вся традиционная теория славянских видов построена на убеждении, будто приставочная перфективация является одним из основных приёмов славянского видообразования. На той же позиции стоят имеющиеся толковые словари, приводящие в качестве перфективных соответствий к простым бесприставочным глаголам несовершенного вида самые разнообразные глаголы со значением результативной совершаемости» (Исаченко 2003, 243). Еще Некрасов и Потебня показали, что присоединение к глаголу приставки вносит в значение новообразованного глагола разнообразные обстоятельственные оттенки протекания действия во времени. Наличие этих оттенков позволяет утверждать, что присоединением приставки образуется не форма совершенного вида того же глагола, в новое глагольное слово, совершенный вид которого является побочным продуктом словообразования; это новое слово может быть втянуто в видовую корреляцию, то есть образовать видовую пару, но может и не быть втянуто в эту корреляцию.

На основе единства обстоятельственного значения и словообразовательных средств его выражения в настоящее время принято выделять следующие результативные способы действия.

§50.13. Общерезультативный способ действия (в терминологии Исаченко — терминативный). В отличие от последующих способов действия, общерезультативный способ практически не осложнен дополнительными обстоятельственными значениями и просто обозначает законченность действия. Глаголы общерезультативного способа действия образуются от глаголов, в семантика которых исключает цель и намеренные усилия по ее достижению; чаще всего это глаголы, обозначающие естественные процессы или случайные ненамеренные действия. Глаголы общерезультативного способа действия образуются при помощи различных приставок:

за-: завянуть, заглохнуть, заплесневеть, заржаветь, зачерстветь; из- (ис-): израсходовать, испортить; о- (об-): обветшать, одичать, ожиреть, озвереть, окрепнуть, опьянеть, оробеть, ослепнуть; по-: побледнеть, поседеть, постареть, потерять, потускнеть; с- (со-): скиснуть, стихнуть; у-: увязнуть, увянуть, угаснуть.

§50.14. Финитивный способ действия. Этот способ действия образуется при помощи приставок от-, из-. «Глаголы этого класса обозначают прекращение некоторой деятельности или состояния, делая акцент на том, что ситуация не просто перестала иметь место но уже и не будет иметь места» (Зализняк, Микаэлян, Шмелев 2015, 120) в силу исчерпанности: отцвести, отъездить, отгореть, отревновать, иссохнуть, извести кого-либо, избаловать, извратить.

«Для финитивных глаголов характерна сочетаемость со словом свое, вводящим в рассмотрение идею некоторой “порции” действия, “отмеренной” судьбой данному человеку или объекту, ср.: Машина свое отъездила (неважно , попала в аварию или сгнила в гараже, — главное, что больше ездить не будет); Часы свое отходили (сломались, и невозможно или не имеет смысла чинить); Корабль свое отплавал; Я свое отработал, отдежурил, отвоевал, отлюбил, отзанимался, отучился, отмучился, отбегал <на лыжах>, отлетал <на самолетах>, отгулял <отпуск>, отстоял <в очереди>, отсидел <срок (в тюрьме)> и т. д.» (Зализняк, Микаэлян, Шмелев 2015, 120).

Если в центре внимания оказывается объект, то глаголы финитивного способа действия образуются при помощи ударной приставки вы́-: глаголы вы́сохнуть, вы́мокнуть, вы́цвести означают, что действие совершилось в его полном объеме. Впрочем, в некоторых случаях действие может относиться к субъекту: вы́смотреть, вы́нюхать, вы́ходить.

Финитивные глаголы следует отличать от общерезультативных с той же приставкой: отцепить вагон, отвалить камень, отговорить от поездки. Некоторые глаголы с приставкой от- в зависимости от контекста могут быть и финитивными, и общерезультативными; сравним: Васильев свое отвоевал — финитивный глагол; Россия отвоевала у Швеции новгородские земли — общерезультативный глагол.

§50.15. Сатуративный (— от лат. saturo ‘насыщать, кормить; наполнять’; ср. Сатурн — бог земледелия, насыщающий плодами, Сатурналии — праздник в честь «золотого века» Сатурна, сопровождавшийся весельем) способ действия. Этот способ действия образуется при помощи конфиксов на-…-ся и пона-…-ся: наесться, понабраться. «Глаголы этого класса передают идею, что действие производилось до полного насыщения или даже пресыщения; они часто сопровождаются словами типа вдоволь, всласть, досыта, до изнеможения, до отвала, до посинения, до умопомрачения, до отвращения и т. п.» (Зализняк, Микаэлян, Шмелев 2015, 123). В центре внимания этого действия оказывается его субъект.

От глаголов сатуративного способа действия могут быть образованы глаголы интенсивно-длительного способа действия: наесться — наедаться, накуриться — накуриваться, напиться — напиваться; однако это возможно далеко не всегда: от сатуративных глаголов нагуляться, наплакаться, накупаться и многих других такие глаголы не образуются.

§50.16. Достигательный способ действия. Глаголы этого способа действия, в отличие от глаголов общерезультативного способа, образуются от глаголов, заключающих в своей семантике идею цели и намеренных усилий для ее достижения, и обозначают результат этих целенаправленных действий. Глаголы достигательного способа действия образуются зачастую при помощи тех же приставок, что и глаголы общерезультативного способа действия:

вы-: вышколить, вызубрить, вырастить, вытравить; за-: застраховать; из- (ис-): изготовить, измерить, истратить; на-: накормить, напечатать, написать, научить, нагреть; о- (об-): оседлать, облепить; от- (ото-): отпечатать отомстить; по-: побелить, побрить, погубить, покарать, починить; при-: приготовить; про-: проголосовать, прочитать; раз-: разбудить; разыскать; с- (со-): сделать, состряпать, сосчитать, спеть, спрятать, сберечь, сжечь; у-: утопить, уберечь, умыть.

Разновидностью достигательного способа действия являются глаголы интенсивно-достигательного способа, которые образуются при помощи конфикса до-…-ся и обозначают целенаправленное действие, которое достигло своей цели «путем приложения больших усилий, с трудом, преодолевая препятствия и т. п.» (Зализняк, Микаэлян, Шмелев 2015, 124): дозвониться, дождаться, додуматься, доискаться.

§50.17. Иронически-достигательный способ действия. Этот способ действия также, как и предъидущий, образуется при помощи конфикса до-…-ся, однако глаголы этого способа обозначают действие, которое субъективно не преследует достижения нежелательного результата, но этот результат объективно оказывается достигнутым в силу чрезмерности действия: доораться до хрипоты, допиться до чертиков, докупаться до посинения, допрыгаться до отчисления из института, докатиться до изгнания из приличного общества.

§50.18. Чрезмерно-длительный способ действия. Этот способ действия образуется при помощи конфикса за-…-ся. Глаголы этого способа действия означают, что предел действия достигается только после длительного периода времени, в течение которого субъект действия был им полностью захвачен; иначе говоря, глаголы этого способа «указывают на то, что действие превысило некоторую меру в своем продолжении, что, скорее всего, это произошло независимо от воли субъекта (обычно — потому что он слишком увлекся этим действием) и, возможно, привело к каким-то отрицательным последствиям» (Зализняк, Микаэлян, Шмелев 2015, 124): засидеться, зачитаться, заслушаться, заглядеться, завраться.

К этому способу действия близки глаголы задуматься, заглядеться, засмотреться, заслушаться, замечтаться, которые отличаются от предъидущих тем, что «выражают в первую очередь идею увлеченности, “погружения” в некоторое состояние и не акцентируют идею чрезмерной длительности (задуматься не значит ‘слишком долго думать’, а значит ‘погрузиться в глубокое раздумье’)» (Зализняк, Микаэлян, Шмелев 2015, 125).

§50.19. Интенсивно-результативный (эволютивный — от лат. evolvo ‘разворачивать, развивать’ от volvo ‘катить, вращать’) способ действия. Этот способ действия образуется при помощи конфиксов раз-…-ся, из-…-ся, вы-…ся, у-…-ся. Иногда глаголы типа раскричаться трактуют как глаголы начинательного способа действия, однако Исаченко справедливо возражает: «С начинательной совершаемостью не следует смешивать непарные глаголы, образованные посредством приставки раз-/рас- в сочетании с возвратным аффиксом -ся, например: кричать — раскричаться, слвц. kričat’ — rozkričat’ sa. От начинательной совершаемости эти глаголы отличаются тем, что выражают не приступ к действию (ср. за-кричать ‘начать кричать’), а достижение максимальной интенсивности, характерной для данного действия в результате постепенного нарастания этой интенсивности в начальном фазисе действия. Предлагаем назвать этот совершаемостный оттенок “эволютивным”» (Исаченко 2003, 233). Например: окончательно разболеться, совсем разлениться, вовсю разбушеваться, полностью расписаться в своем невежестве, расчувствоваться; с другими средствами, не вызывающими сомнений в своем интенсивно-результативном значении: изголодаться, истосковаться, выспаться, убегаться. Некоторые глаголы с конфиксом из-…-ся приобретают квалифицирующий оттенок: «в результате повторения действия оно переходит в привычку, квалифицируя своего носителя» (Исаченко 2003, 250), например: изолгаться, извороваться; тип непродуктивный.

§50.20. Ограничительный (делимитативный — от лат. limito ‘ограничивать’) способ действия. Этот способ действия образуется при помощи приставки по-. «Глаголы этого класса описывают некоторую “порцию” действия, оцениваемую как небольшую и ограниченную временем, в течение которого оно производилось» (Зализняк, Микаэлян, Шмелев 2015, 118). Как писал еще Н. П. Некрасов, «вообще предлогъ по-, опредѣляя дѣйствiе по объему относительно предѣловъ послѣдняго, скорѣе указываетъ на конецъ продолжительности дѣйствiя, чѣмъ на начало» (Некрасов 2012, 220).

«Значение ограничительности следует понимать относительно. Глагол порабóтать может относиться к промежутку времени, измеряемому минутами или годами. Важно лишь то, что процесс, выраженный простым глаголом несовершенного вида (рабóтать) без какого-либо ограничения во времени, в ограничительной совершаемости представляется замкнутым в известные пределы, своеобразно “суженным” во времени» (Исаченко 2003, 235).

Очень редко глаголы ограничительного способа действия образуются при помощи конфикса вз-…-ну(ть): вздремнуть. Похожие на этот глагол слова всплакнуть, всхрапнуть, взгрустнулось относятся к уменьшительному способу действия, так как «ограничительные глаголы означают не просто “малую меру действия”, а именно только меру действия, ограниченную во времени» (Исаченко 2003, 238).

Глаголы этого способа действия образуются от непредельных и в основном непереходных глаголов: погулять, побеседовать, поиграть, погрустить. От глаголов ограничительного способа действия не могут быть образованы глаголы интенсивно-длительного способа действия; кажущиеся таковыми глаголы погуливать, подумывать, помахивать, помалкивать и др. которые относятся к классу глаголов прерывисто-смягчительного способа действия и образуются при помощи конфикса по-…-ив(ать).

§50.21. Смягчительный (аттенуативный — от лат. предлога ad со значением направления ‘к’, цели, назначения и гл. tenuo ‘делать тонким’; гл. attenuo ‘убавлять, умалять, сокращать’) способ действия. Этот способ действия образуется при помощи приставок по-, под-, при-, попри- от глаголов СВ: поразвлечься, поднакопить, приболеть, поприутихнуть, попризадуматься. «Глаголы этого класса обозначают ‘делать нечто слегка, не прилагая усилий, недолго’ и выражают несколько снисходительное (но при этом скорее доброжелательное) отношение к самому действию или к его субъекту со стороны говорящего. Глаголы смягчительного способа действия по большей части имеют отчетливо разговорный оттенок» (Зализняк, Микаэлян, Шмелев 2015, 127).

Смягчительный способ действия по значению близок к ограничительному: это тоже ограничительность, но не во времени, а в интенсивности. Глаголы с приставками по-, под- образуются от префиксальных же глаголов СВ, чем отличаются от глаголов ограничительного способа действия, которые образуются от глаголов НСВ; сравним: поразвлекаться (некоторое время — делимитативный глагол от глагола НСВ развлекаться) и поразвлечься (слегка — смягчительный глагол от глагола СВ развлечься); подкопить (еще немного — делимитативный глагол от глагола НСВ копить) и поднакопить (слегка — смягчительный глагол от глагола СВ накопить). «Если делимитативные глаголы ограничивают процесс по времени его протекания (‘недолго’), то смягчительные глаголы ограничивают действие качественно (‘в небольшой степени’')» (Зализняк, Микаэлян, Шмелев 2015, 128).

Глаголы с приставкой при- образуются как от приставочных, так и бесприставочных глаголов, как СВ, так и НСВ: прилечь, приналечь, приуныть, приумять, приболеть, призадуматься, приоткрыть, приостановить.

§50.22. Уменьшительный способ действия. Этот способ действия образуется при помощи конфиксов при-…-ну(ть), с-…-ну(ть), вз-…-ну(ть). Глаголы этого класса выражают идею малой интенсивности действия, незначительного по своим последствиям: прилгнуть, припугнуть, соснуть, всплакнуть.

§50.23. Длительно-ограничительный (пердуративный — от лат. per ‘в течение, в продолжение’ и duro ‘делать твердым’ > ‘тянуться, оставаться’; perduro ‘длиться, продолжаться’) способ действия. Этот способ действия образуется при помощи приставки про-. Глаголы этого класса обозначают действие, продолжавшееся длительное время, которое целиком было «заполнено» этим действием: просидеть пять часов на вокзале, прожить 20 лет на Сахалине, проговорить целый час по телефону и т. д.

«Глаголы пердуративного способа действия образуются преимущественно от непереходных глаголов и употребляются лишь в контексте временного детерминанта, подкрепляющего это пердуративное значение, ср.: проспать до обеда, просидеть весь день <сложа руки>, прожить всю жизнь <в деревне>, пролежать до вечера <на диване>, простоять два часа <под дверью>, проиграть всю ночь <в преферанс>, проболеть два месяца, пробыть неделю <в городе>, проговорить сорок минут <по телефону>, проходить всю жизнь <в одном костюме>, проносить пятнадцать лет <шубу> и т. д.» (Зализняк, Микаэлян, Шмелев 2015, 119).

§50.24. Накопительный (кумулятивный — от лат. cumulo ‘складывать, приумножать, заполнять, накоплять’) способ действия. Глаголы этого способа действия образуется при помощи приставки на-. Глаголы этого класса образуются как от переходных (чаще), так и непереходных (реже) глаголов и обозначают накопление результата какого-либо действия: наловить рыбы, натаскать воды, набедокурить, навалило снегу.

Образуемые от непереходных глаголов, глаголы кумулятивного способа действия «употребляются с прямым дополнением, выражающим меру объекта, возникшего в результате “накопительного” действия» (Исаченко 2003, 248); например: Летчик налетал 10000 часов.

Образуемые от переходных глаголов, глаголы кумулятивного способа действия употребляются с дополнением, выраженным «либо родительным отделительным (партитивным), либо сочетаниями с количественными словами мнóго, мáссу, ýйму, мнóжество и т. п., например: навари́ть кáши, накупи́ть (мáссу) вещéй, надéлать (мнóго) оши́бок и т. п.» (Исаченко 2003, 248).

Присоединение еще одной приставки по- вносит в глагол «дополнительный оттенок разнообразия аккумулируемых объектов (ср. понабрать <заказов>, понабить <гвоздей в стену> и понабирать <заказов>, понабивать <гвоздей в стену>)» (Зализняк, Микаэлян, Шмелев 2015, 122); при этом глаголы с сочетанием префиксов пона- нередко содержат негативную оценку, иногда ярко выраженную: Ишь, понастроили дач! Ну, понаделали делов!

От накопительных глаголов регулярно образуются глаголы интенсивно-длительного способа действия: наварить — наваривать еды.

§50.25. Распределительный (дистрибутивный — от лат. distribuo ‘разделять, разбивать, расчленять’ от tribuo ‘делить’) способ действия. Этот способ действия образуется при помощи приставок пере- и по-. «Глаголы дистрибутивного способа действия обозначают действие, затрагивающее все объекты из множества, названного прямым дополнением у переходных глаголов и подлежащим — у непереходных» (Зализняк, Микаэлян, Шмелев 2015, 131), например:

Живодеры передушили всех кошек. — Все кошки передохли от голода. В Чевенгуре поубивали всех буржуев. — Все буржуи в Чевенгуре поумирали.

Очень верным является наблюдение об эмоциональной коннотации дистрибутивных глаголов: «Глаголы этого класса содержат легкий оттенок пренебрежения, связанный, по-видимому, с тем, что участники события рассматриваются как некое нерасчлененное множество, а само событие при этом — как нечто ординарное. Поэтому употребление глагола дистрибутивного способа действия иногда оставляет впечатление некоторого цинизма» (Зализняк, Микаэлян, Шмелев 2015, 132).